Светлой памяти Бегуновой Анастасии Ивановны — уважаемого хирурга Соловьевской больницы.
Почетное место для английской булавки
И откуда она у меня появилась — эта маленькая блестящая иголочка с красным шариком на конце — не помню!
Однако, повертев в руках тонюсенькую штучку, под названием «английская булавка», нашел скоренько ей место.
На мою (будущую беду) она уютно уместилась на одном из лацканов моего школьного пиджака.
Иногда она перемещалась в мои пальцы, где я ее рассеяно крутил, как бы сам этого не замечая.
Это бывало и на уроках, это бывало и на переменах.
Подобное случилось и в этот, злополучный раз.
Роковой вдох
Я выходил из класса на перемену, машинально сунув эту булавочку шариком в рот, зажав его губами. Зачем, спросите? До сих пор не пойму! И это не самое главное!
Со вздохом я УТЯНУЛ шарик вместе с иголкой в рот, и он скользнул в область гортани!
Я его чувствовал, примерно в районе, где у людей находится кадык. Он как- то застрял, но при этом не причиняя боли.
Стараясь осторожно сглатывать, я его ощущал, но он не проваливался, и не шевелился.
В больницу за помощью
Больница находилась ниже школы, и до нее было недалеко.
Как-то сообразил, и не теряя времени бросился туда.
А вот заскочив с черного входа в коридор — растерялся. Ну куда, к кому следует идти или обращаться.
Мимо несколько раз пробегали суетливо сестры, или работники, которые были мне незнакомы. Спросила одна —
— Мальчик, ты к кому? — бросив быстрый взгляд на мою ссутулившуюся фигуру.
— Да я… как бы иголку проглотил… осторожно промямлил я.
Вроде улыбнулась, потрепала по волосам, и … побежала по своим делам.
А я стоял!
Стоял, чего выжидая — непонятно!
Верно бы сказать — одному Богу известно, чем бы это все закончилось, если бы…
Как на мое счастье
По коридору стремительным шагом шла Анастасия Ивановна Бегунова — наш хирург, нашей больницы, наша спасительница.
Увидев меня сразу подошла ко мне —
— Саша? А ты чего здесь? — она меня знала, как и знала большинство приисковых жителей. Память у нее была — дай Бог каждому из нас!
— Я иголку проглотил, Анастасия Ивановна… — я жалобно смотрел на женщину.
— А ну пошли! — врач, придерживая меня за плечи, повела по коридору в какой-то кабинет.
— Где чувствуешь? — властно, твердо спросила она меня.
— Вот, здеся — я пальцем показал на горло.
— Значит так — смотря мне в глаза она диктовала условия, что я должен был проделать —
— Я попробую пальцами ее нащупать. Ты должен как можно шире открыть рот, и не сжимать его! Слышишь? Не сжимать, иначе я не смогу работать рукой!
Спасительница моя
Я кивнул головой, и как мог широко раскрыл рот. Тут же в него скользнула змейкой рука этой замечательной женщины — врача.
Эти твердые в своих операбельных действиях руки хирурга, там, где требовались решительные операции. А таких она проделала, даже в те годы, великое множество!
А тут рука стала такой гибкой и утонченной. Пальцы настоящего хирурга, видимо с особой чувствительностью!
Это они, может самыми кончиками, но нащупали, и смогли прихватить тонкое, но столь опасное тело английской «гостьи».
А я все же судорожно сжимал рот!
— Отпусти! — закричала хирург — Иначе не вытащу, и оброню!
Я, роняя из глаз слезы, постарался разжать зубы…
Коварная штучка на память
Так и осталась в лацкане пиджака эта злосчастная булавка.
Не секрет, что постепенно внимание к ней ослабло, и в разряд реликвий она (конечно) не попала.
А вот память о Анастасии Ивановне Бегуновой у меня в сердце НАВСЕГДА!
Больше, чем уверен — у всех соловьевцев, и не только!
Так как такие люди, как она живут масштабами страны, а не только малой Родины!